Из психушки в Ниццу: или как я вышел замуж во Франции

В 25 лет попасть в психбольницу с диагнозом «маниакально-депрессивный психоз» - это, скажу я вам, не самое прекрасное событие в жизни, хотя бывало и похуже.

Всего за 4 месяца до того, как я оказался в больничной палате, я стоял в стенах ЗАГСа с любимой девушкой, которая уже через минуту стала моей официальной женой, рядом стояли наши родители и большое количество друзей. Мне казалось, что это самый счастливый момент моей жизни – ведь я так долго добивался руки и сердца Полины. И вот она говорит мне: «да…». Говорит своим милым, нежным голоском, за который я когда очень сильно ее полюбил.

Но семейное счастье длилось недолго, уже через два месяца я заметил, что той искорки уже нет. «Семейная жизнь она такая», - успокаивал я себя. Ведь у всех же бывает спад в отношениях, может быть, это просто нужно пережить и очень скоро все встанет на круги своя… Но все это было обманом, обманом самого себя. Оказалось, что еще до свадьбы Полина начала мне изменять с своим фитнес-инструктором. Вместо спортзала она ездила к нему домой. Теперь я понимаю, почему она не отменила свадьбу – ей это было выгодно. Чтобы сыграть свадьбу, мы взяли кредит, оформили, конечно, на меня. А всем семейным бюджетом распоряжалась Полина, поэтому все подаренные деньги, естественно, оказались у нее.

После ухода жены я замкнулся в себе, мстить этому уроду мне не хотелось, ведь я все так же любил Полину и не был способен причинить ее счастью ничего плохого. Ее поступок пусть остался на ее совести, а я остался один. Я начал часто пить, показатели на работе заметно ухудшились, до отпуска было еще далеко – ведь он был потрачен на наш медовый месяц. Незаметно для себя, я начал впадать в какие-то истерики, иногда проявлять агрессию к малознакомым людям, а иногда я просто переходил дорогу в неположенном месте, и мне было все равно – собьют меня или нет. Мне показалось, что так продолжалось не больше пары дней, а оказалось – 1,5 месяца. Ровно столько прошло после нашего расхода до дня, когда пришел мой хороший друг. Как сейчас помню, Альберт много матерился и сказал, что завтра утром на работу он меня отвезет сам.

Следующий день я плохо запомнил. Помню только, что повез он меня совсем в другую сторону от работы. Я не особо понимал, что происходит, поэтому не возражал. Приехали мы в какое-то деревянное здание в центре города – я всегда думал, что это заброшенный дом, и его скоро снесут. Оказалось, это отделение социальной реабилитации, я был записан Альбертом на прием к психотерапевту. Как вы уже знаете, диагноз мне поставили достаточно незамысловатый – маниакально-депрессивный психоз. Как сказал доктор, у меня была запущенная стадия, и лечение в стационаре было неизбежно.

Так я оказался в психушке... От этого факта мне было почему-то смешно, я много сидел и думал – неужели я настолько фиговый человек, что судьба мне приготовила такой «подарок». Видимо, да. Про больничную жизнь рассказывать не очень хочется, скажу лишь одно – там была классная книжная полка, писатели были почти все французскими классиками. Уж не знаю, почему, видимо, на психов это хорошо влияет. Так я увлекся творчеством Виктора Гюго и Александра Дюма. Я вновь настроился на какую-то романтичную волну.

В один из литературных вечеров (у меня такие были все) ко мне подошел Пол. Он так представился, на самом деле его звали Паша. Сначала я думал, что это кто-то из персонала, потому что он был хорош собой с зализанными волосами и вел себя как-то женственно. Он сразу мне понравился, мне даже стало как-то неловко, когда я его неожиданно для себя обнял. «Я псих, мне можно», - шутя, подумал я про себя. Пол стал расспрашивать меня о книге. Я охотно с ним делился своими впечатлениями. Оказывается, он тоже любит и Гюго и Дюма. Мой новый знакомый рассказал мне, что он даже когда-то бывал доме-музее Виктора Гюго в Париже. Мои книжные пристрастия подпитывались рассказами Пола, и я стал все больше погружаться в мечты о Париже и Франции.

Разговоры с Полом мне помогали не сгнить в больнице. Во всех смыслах этого слова. Мы с ним болтали часами. Однажды речь зашла о детях… Пол считал, что в России нужно разрешить однополые браки, ведь такие пары могут усыновлять приемных детей. А у нас геев, да и лесбиянок за людей по большому счету не считают. В качестве аргумента он мне описал то, как к однополым парам относятся во Франции. Вообще, Франция – была для него любимым аргументом в любом споре. Он мне рассказывал, как гуляя по Парижу, видел обнимающихся геев. И это ни у кого не вызывало никаких эмоций, у нас бы давно закидали камнями бедняг. Тут он мне признался, что он гей, опустив глаза с каким-то виноватым видом. Мне его вдруг стало жалко, и я его снова обнял. И знаете, если раньше вы бы мне сказали, что я буду с каким-то чувствами сближаться с мужчиной, то я бы плюнул вам в лицо. А сейчас ощутил какую-то близость, родственность. Я вдруг понял, что Пол мне стал не просто другом.

В больнице я пробыл еще почти 4 месяца, Пол выписался на две недели раньше и сказал, что будет ждать моего выздоровления. За это время он мне успел наобещать кучу всего, что мы с ним побываем за границей, погуляем по Парижу, он мне покажет свои любимые рестораны.

Я был счастлив, когда мне сказали, что я здоров, и через пару дней меня уже выпишут. Из больницы меня встретил Пол. И с этого дня мы практически все время находились в обществе друг друга. А через несколько месяцев мы решили исполнить мою мечту – слетать во Францию. Накопленных денег было не так уж и много, поэтому хватило нам всего лишь на неделю отдыха. Но это было лучшее, что со мной случалось. Это было самое романтичное путешествие в моей жизни. Пол показал мне свои любимые места Парижа, про которые рассказывал еще в больнице. Мы сходили в ресторан, где работает его давний знакомый. Там я впервые попробовал рыбу с овощами по-провански - с тех пор, это мое любимое блюдо.

Особенно мне нравились наши ночные прогулки, когда сумерки создавали такую атмосферу, что словами даже и не передать. Мы часами кружили вокруг Эйфелевой башни, а когда утомились, присели прямо у ее подножья. В тот день Пол до того устал, что уснул прямо у меня на плече. Со стороны мы, наверное, смотрелись, как два старых друга или даже брата. Но у нас было нечто большее, чем просто дружба. И в этом я убедился на пятый день наших каникул во Франции, когда мы заговорили о браках и о том, что мы оба хотели бы оформить наши отношения официально. Пол предложил слетать в Ниццу. Так я вышел замуж… Спасибо дорогой Кофранс за то, что сделали все просто и быстро. Спасибо за праздник!